NAOMI LONG
Наоми Лонг

● Возраст: 22 года. ● Место жительства, занятость: Даунтаун; переводчик, фотограф, редактор и журналист в нескольких блогах и интернет-изданиях (все на фрилансе и удаленно). ● Проклятый род: Лонг. ● Никнейм в чате: Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

● Биография:
Признайтесь же! Признайтесь, что хоть раз в жизни грезили о возможности начать завтра все с чистого листа. О возможности не сделать вчерашнюю ошибку, о возможности сделать другой – скорее всего, правильный – выбор. Красиво звучит, не так ли? И заманчиво, правда?
Наоми Лонг могла бы авторитетно поспорить с этим. Только в метафорическом, образном смысле «чистый лист» – это здорово. Когда понятие переходит в буквальную плоскость, то это ни капельки, нисколечко не круто. Уж она-то знает. Ведь практически каждый её новый день – с чистого листа. В буквальном смысле…
Мы – это наша память.Она открывает глаза, переводит взгляд на настенные часы. Еще слишком рано. В попытке снова уснуть девушка переворачивается на другую сторону и натыкается взглядом на пухлую тетрадку в потрепанной бежевой кожаной обложке. Ярко-желтым пятном бумажный стикер призывает «Прочти меня обязательно!». Почерк вроде бы знакомый, а вроде бы чужой, не её. А кто она вообще? В голове странно пусто, лишь неясные тени и образы. Девушка хмурится и мимо воли тянет руки к тетрадке, садится удобнее, открывает первую страницу, читает первые строки. Сначала потоки информации шокируют, прибивают к земле, сводят с ума. Потом приходит понимание, что так правильно. И она продолжает чтение, знакомясь с жизнью, пока не своей.

«Тебя зовут Наоми Лонг. И меня тоже, ведь я – это ты. Вчерашняя. Не пугайся, скоро ты всё поймешь. Твой (и мой тоже) день рождения – 15 февраля, тебе 22 года. Мы живем в небольшом городке Холлсэндс, в Англии. Ты любишь крепкий черный кофе с имбирем и корицей, ментоловые сигареты и кислые лимонные леденцы. У тебя аллергия на арахис и шпинат. Ты отлично владеешь французским, корейским и японскими языками. Не веришь? Понимаю. Тогда просто переверни страницу и продолжи читать.
Твою мать звали Кристина, но это, по сути, не так важно. В нашей жизни она не сыграла слишком большой роли, за исключением того, конечно, что дала нам эту самую жизнь. Он была слишком молода, доверчива и слишком хотела вырваться из нашего богом забытого города. Поверила россказням какого-то приезжего, влюбилась в него, была готова ехать хоть на край света за ним. Но он уехал раньше, оставив её с разбитыми мечтами, разбитым сердцем, да еще и беременную. Смелость и решительность, на наше счастье, не числились в списке добродетелей нашей матери, а потому самостоятельно справиться с этой проблемой она не смогла и всё как на духу рассказала матери, нашей, собственно, бабушке Анне. Та была не из робкого десятка, строго-настрого запретила непутевой дочери думать об аборте и приняла решение: внучке быть, какая бы тяжелая судьба её не ждала. В последнем сомнений у бабушки почти не было. Она знала про наш необычный фамильный недуг, по поводу которого врачи лишь недоуменно разводили руками, знала, что им страдал её отец, знала, что он постигнет и внучку. Что до косых взглядов и сплетен по поводу ребенка вне замужества, то бабушке на мнения местных кумушек было плевать. Они и так преследовали всю семью после трагической гибели доктора Лонга в больнице. Одной сплетней больше, одной меньше, как говорится.
О нашем детстве я знаю лишь то, что прочла в тщательных и детальных дневниках, которые вела бабушка, описывая буквально каждую минуту нашей жизни. Мать, не выдержав, все-таки сбежала из города и больше мы о ней ничего не слышали. Осталась лишь старая фотография, которая в числе многих хранится в синем альбоме, который ты можешь найти в гостиной, на третьей полке стеллажа.
Проблем с пониманием не возникло? А текст ведь был написан частично на тех самых – французском, корейском и японском – языках. Это я к чему? К тому, что наш фамильный недуг не касается области знаний и умений. Лишь обстоятельства, лица, детали прошлого с завидной, печальной регулярностью стираются из нашей памяти. В том стеллаже, к слову, много таких альбомов, с заботливо выписанными названиями мест и именами людей, много дневников, которые самостоятельно мы стали вести в десять лет. В них вся наша жизнь. Иной возможности хранить воспоминания мы не имеем.
В школе, как значится в моих самых ранних записях, было сложно. Нет, с успеваемостью проблем не было никогда: все знания мы схватывали на лету. Этакая своеобразная компенсация за фамильные проблемы с памятью. С ними мы боролись вместе с бабушкой каждый день. Она будила нас всегда слишком рано, чтобы успеть до начала занятий в школе восполнить образовавшиеся пробелы в именах одноклассников и учителей, в особо ярких событиях недавних и далеких дней. Провожала до самой двери в класс, передавая с рук на руки учительнице, которая была в курсе моей особенности, а потом спешила на работу. Видеть её удаляющуюся спину, как свидетельствуют мои записи, было страшно, ведь когда она уходила, я оставалась наедине с совершенно незнакомыми людьми, в совершенно незнакомом месте. Наверное, поэтому особой дружбы с одноклассниками не случилось.
Хотя к средней школе несколько приятелей все же появилось в моей жизни. Соседские ребята Дэн и Уилл, они как-то по-доброму и с особым пониманием отнеслись к моей особенности. На следующее утро я без подсказки могла не узнать их, не вспомнить их имен, но каждый день снова и снова привязывалась к ним. Такая вот загадка… Их фотографии, телефоны, адреса и краткие сведения о каждом, кстати, есть в одном из тех синих альбомов.
Школу, несмотря на все трудности, мы окончили довольно успешно. Однако колледж и веселые деньки в студенческом кампусе нам не светили. Я, признаюсь, просто струсила, испугалась действительно большого мира, в котором и обычному человеку просто потеряться и утонуть. Без образования, впрочем, я не осталась. Журналистику, литературоведение и языки мы изучали дистанционно, получая тексты лекций, семинаров и книги по почте. В редкие моменты, когда необходимо было выбираться из своей уютной и безопасной скорлупы, чтобы сдать экзамен или тест, бабушка ездила в Лондон со мной.
Со временем я начала понемногу зарабатывать на мелких статьях для разных интернет-изданий и небольших газет. Благо, слог у меня был хороший, тексты писались легко и непринужденно. Хоть в чем-то мои навыки ведения бесконечных дневников пригодились. Чуть позже в копилку моих подработок добавились переводы, редактура текстов и прочие подобные занятия. Платили немного, но всяко лучше, чем сидеть на шее у бабушки. К слову, все данные о наших текущих проектах, заказах, финансовая информация, а также логины-пароли к всевозможным сайтам-дневникам-пабликам-блогам в черном блокноте на компьютерном столе. А на рабочем столе ты найдешь папку с обширными видеоматериалами с тобою в главной роли. Для пущей убедительности…
Нам едва исполнилось двадцать один год, когда бабушка умерла. В тот день я впервые почувствовала себя на самом деле одинокой, потерянной и никому не нужной. И пусть без фотографии и подробных записей я не смогу вспомнить её, странная теплота на уровне инстинкта до сих пор согревает мое сердце, до сих пор дает силы держаться.
Я старалась быть сильной после её похорон, но не смогла. Сорвалась. Мы почти прекратили вести дневники, забросили работу, пробовали почти всё, что вредного можно было достать в этом проклятом городе. Благо, не ввязаться в наркозависимость ума хватило. Я пыталась экспериментировать с нашим недугом, старалась не засыпать, стимулируя организм кофе и таблетками. Глупо надеялась, что если не засыпать, то воспоминания не исчезнут. Но они все равно исчезали. Это страшно. На самом деле страшно.
Не помню, как и с чьей помощью, но через три месяца мы смогли взять себя в руки. Записи в дневниках снова стали регулярны и детальны. Я восстановила прежние рабочие контакты, хватаясь за все заказы, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Правду говорят, что лучшее лекарство от депрессии – это работа, огромное количество работы. Не знаю, как другим, но мне помогло. Я максимально упорядочила свою жизнь, чтобы каждый следующий день нам было проще восстанавливать нашу жизнь шаг за шагом. Впрочем, глупости это все. Не бойся, ты справишься. Увы, я не смогла вывести какой-либо закономерности. Порой вчерашние воспоминания назавтра остаются. А послезавтра ты можешь не вспомнить вообще ничего. Поэтому дам лишь общие советы. Читай дневники в обратном порядке, не старайся охватить все и сразу. Подробных записей (дневники в зеленых обложках) о последних десяти днях будет достаточно. Всё остальное, если захочешь, в максимально сжатом виде – коротко и о главном, так сказать, – в дневниках с бежевыми обложками. Сохраняй истории интернет-переписок. И самое главное – максимально детально опиши сегодняшний день. Тебе завтрашней пригодятся эти сведения.
Удачи. Будь сильной!
Наоми-Лонг-вчерашнего-дня…P.S. У нас почти закончился кофе. Сходи в магазин. В твоем телефоне в навигаторе вбит подробный маршрут до ближайшего приличного магазина и обратно к дому».

● Характер:
Сложно говорить о характере человека, который каждый утро рискует проснуться и не вспомнить, кто он есть. Но все же некоторые общие черты, которые свойственны Наоми-любого-дня, можно выделить. Что ж, попробуем…
Она педантична, внимательна и скрупулёзна. Иначе с её «изюминкой» не выжить. Иногда, конечно, Наоми считает себя героиней какого-то дурацкого психологического реалити-шоу, но советам из дневников и видео следует неукоснительно. Если таковы правила игры, она их принимает. Иного-то выбора нет.
У Наоми ограниченный круг общения. Возможно, она бы и хотела завести побольше друзей-приятелей, но как-то не получается. Впрочем, некоторые более или менее стабильные личности, те, кто знает о её дырявой памяти, в её окружении имеются. Их, наверное, девушка ценит и любит. Недостаток общения реального она возмещает активной социальной жизнью во всяческих блогах, сообществах и чатах. Там реальные воспоминания она подменяет сохраненными логами историй переписок. Чат Спарков для Наоми – настоящая отдушина. Там никто не удивляется и не считает ненормальной после очередной истории о потерянных воспоминаниях. Там все такие, обделенные, побитые жизнью и судьбой. С ними девушка ощущает чудесное чувство сопричастности.
Она умна, начитана, легко схватывает всё новое и легко учится новому. Видимо, матушка-природа таким образом возмещает неполноценность. Хотя, конечно, впечатления от любимых книг, фильмов, наслаждение от любимой еды Лонг постигает каждый раз заново. Но, может, конкретно это не так уж плохо. Её память спасает от утраты новизны и рутины.
Наоми, как бы странно ни звучало, оптимистка. Она продолжает бороться с самой собой и окружающей действительностью каждый день, черпая силы из сотен исписанный аккуратным почерком страниц, из фотографий мест и людей. Она по опыту прадеда знает, что фамильный недуг не помеха для того, чтобы завести семью. Стоит лишь встретить человека, который станет бережно собирать воспоминания для нее и вместе с ней.
И всё же, и всё же… Между строк в её дневниках сквозит страхом и чувством неизбежности. Раньше или позже, через год, два или десять. Когда-нибудь она может снова сорваться, сжечь все дневники. И исчезнуть. Для себя, для других…

● Факты о персонаже: У Наоми аллергия на арахис и шпинат. Навыки вождения имеются, но прав водительских нет. Из дома она вообще выбирается неохотно, а если и выбирается, то на своих двух или на велосипеде, всегда четко следуя по записанным в навигаторе маршрутам. В иные дни может наплевать на безопасность и отправиться бродить с фотоаппаратом по улицам города и окрестностям. Умеет играть на гитаре (как следует из одной записи в дневнике), но инструмент в руки берет редко. Активный пользователь всяческих интернет-магазинов. Отлично владеет корейским, французским и японскими языками. В долгосрочной перспективе планирует выучить латынь.

● Связь с игроком: 239989755

● Пожелания: Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.