OLIVER GRANT
Оливер Грант

● Возраст: 20 лет ● Место жительства, занятость: Даунтаун, помощник шеф-повара (sous-chef) в «Гарпии» ● Проклятый род: Келли ● Никнейм и емейл в чате: Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

● Биография: Оливер Натан Грант (Oliver Nathan Grant) родился 17 ноября 1992 года в Аптауне, в семье Малькольма и Дон Грант, в девичестве Лонгшо (Malcolm Grant and Dawn Longshaw). Семья Грант поколениями живет в уединенном поместье Уэлгроув (Welgrove) в полутра километрах от Аптауна и административно относится к нему. Адрес поместья – Киллатон Роуд, 4 (4 Kellaton Road), но это единственное владение по этой улице, так что, написав на конверте «Hallsands, Welgrove», вы не промахнетесь – все почтальоны знают его.

Малькольм Грант посвятил свою жизнь юриспруденции и долгое время работал в суде Холлсэндс. Целью всей его жизни было стать судьей, и он даже сдал экзамен Суда Короны. Имея серьезный авторитет в нужных кругах, Малькольм Грант заручился необходимой поддержкой и рекомендациями, но что-то пошло не так (на усмотрение Администрации Форума), и ему пришлось отказаться от своих амбиций. Однако, это не сломило его, напротив, спустя несколько месяцев он завел довольно успешную адвокатскую практику в Эксмуте (Exmouth) и, по сути, перебрался туда. И даже купил яхту.

Девятилетний Оливер остался с матерью и приходящими слугами в Уэлгроув, куда отец стал наведываться лишь изредка, приезжая в короткие отпуска. Отец семейства был рад, что ему удалось сохранить поместье, родовую реликвию, даже тогда, когда все аристократические семьи Кембриджа давно обанкротились и были не в состоянии содержать большие дома. Но удачный брак с австралийкой Дон Лонгшо, дочерью туристического магната, сделал возможным осуществить необходимые вливания и не только сохранить особняк, но и даже частично отреставрировать его, особенно новое, южное крыло. Старое западное решили не трогать – таким запущенным оно было. От него просто отгородились кирпичными кладками. Малькольм Грант немного сожалел об этом, но не сильно. Для него всегда был важен статус, а не его материальное воплощение. Он так же не сожалел и о распроданных землях, пару поколений назад еще принадлежавших имению – о дюжине старых холмов с рассыпавшимися дольменами, да, собственно, и о самой роще Уэл (Wel, восходящее к валлийскому welw), в честь которой особняк носил свое знаменитое имя.

Дон, ослепительно красивая жизнелюбивая австралийка, обожала сам факт владения поместьем, и ее вполне устраивал брак с отпрыском старинной британской фамилии. Несмотря на заметно ухудшившееся здоровье после родов, она была активна, на дружелюбный манер своей родины старалась завести знакомства в Аптауне, принимала участие в благотворительности, посещала приюты и дома престарелых. Стала навещать Даунтаун и пыталась провести там «благоприятные изменения».

Поначалу ей это удавалось, ее стали уважать, приглашать, вокруг нее даже образовалось сообщество таких же дам, не знающих чем заняться. (Хотя, были и такие, кто фыркал и говорил «новые деньги на ветхие дрожжи».) Но, в итоге, старый город не принял ее ухаживаний. В очередную поездку Дон Грант в Нижний Холлсендс на ее лимузин напала банда полупьяных подростков. Они сильно избили шофера, а ее саму прижали к машине и поиздевались. До изнасилования дело не дошло – подоспела полиция, но один из тинэйджеров, Шон Уильямс, дурачась перед своими подельниками, оставил ножом на левой щеке Дон глубокий порез от переносицы до скулы. Нужно сказать, что оставшийся шрам не сильно уж ей повредил – так красива она была – но зато начисто отбил охоту «прилагать усилия» и «возить фунты стерлингов» в Даунтаун. Дон Грант заперлась в Уэлгроув и всю себя посвятила воспитанию Оливера.

Детство Оливера Гранта было странным. Как сказала бы его подруга Бернис – «двуслойным». Внешне – пример для подражания. Известная богатая семья, отличное воспитание, невероятные перспективы. Внутри – полное его отсутствие. Детства. Отец, пока жил в Холлсендс, постоянно третировал сына проверками уроков, тасканием по музеям и обязательными полувоенными лагерями на все лето. Отец, более всего желавший стать судьей города, не мог допустить, чтобы в его семье было что-то не идеальным. Малькольму Гранту нужно было кристально чистое резюме и бэкграунд. Оливеру не дозволялось учиться в школе – только учителя на дом. Ему не позволялось заводить питомцев – «глупость какая, все равно подохнут, мы тебе уже дарили хомячка, рыбок, попугаев, помнишь, что стало?». Не разрешали Оливеру и хобби, так как они ведут к «неприемлемым знакомствам».

Оливеру особенно запомнилась фотография их семьи, стоявшая в рамке на столе в кабинете отца. Маленький Оливер в твидовом сером костюмчике и галстучке, причесанный на пробор, с немного испуганными глазами, сидящий на колене у отца. Тот же, облаченный в светлые брюки и темный вельветовый пиджак, смотрел на сына с гордостью и, словно в пол-оборота, умудрялся еще и позировать на камеру. Рыжевато-седой, но аккуратный, плутоватый. На его пальце сверкает перстень. Оливер помнил, что хотел схватиться за перстень, но отец не давал это сделать, постоянно смахивая руку мальчика. Потому что перстень должен был быть виден на снимке. И вот, мать Оливера, Дон Грант, в бардовом закрытом платье, недосягаемо красивая, темноволосая (Оливер пошел в нее), грациозно стоящая у стула сбоку. Даже благочестивый покрой платья не в силах скрыть ее роскошную фигуру. Как всегда, она улыбается, вроде сдержано, а словно и заигрывая с фотографом. Лишь Оливер напуган. Оливер хочет домой.

Когда отец уехал в Эксмут, Оливер немного задышал. Как только отца перестала интересовать карьера судьи, и чистота репутации его семьи тоже отошла на второй план, Дон поспешила уволить частных учителей, приходивших к сыну на дом, и отправила Оливера в школу. Она всегда считала, что домашнее обучение – непростительное пижонство, пережиток далекого прошлого. Конечно, в десять лет оказаться впервые среди сверстников было большим потрясением, и, воспитанный в тепличных условиях Оливер Грант, был к такому не готов. В психологическом смысле. Он не мог ни с кем сдружиться. Даже в благополучной школе Аптауна его считали мажором и маменькиным сынком. Ну а как еще, если одежка постоянно новая, мобильник самый крутой, привозит и увозит лимузин? Почти все дети, да и многие учителя недолюбливали Оливера.

Ребятам своего возраста и даже тем, кто постарше, проводящий все каникулы в военно-спортивных лагерях Оливер, противостоял с легкостью. Сильный, ловкий, хорошо владеющий телом, дорого пролеченный и правильно питающийся Оливер был серьезным противником. Но однажды до него добрались старшеклассники. Потом еще и еще раз. Приходя домой битым, Оливер сильно беспокоил мать, и та стала подумывать, чтобы забрать сына обратно, на домашнее обучение. Конечно, Оливер был против, и ему удавалось какое-то время отбиваться от матери. Пока ту не порезали ножом в Даунтауне.

Одержимая собственной красотой Дон Грант после полученного пореза почти помешалась, и, не дожидаясь очередных синяков сына, забрала документы из школы. Оливеру было 17 тогда. Он не доучился пару месяцев. До совершеннолетия оставался год, и это был адовый год для него. Словно мало того, что отец своей бестолковой выпендрежной муштрой украл у него детство, словно мало было и того, что деньги матери и ее постоянное желание подчеркнуть их наличие украли у него возможность завести друзей, так еще и теперь, когда молодость требует жизни, и для духа и для тела, его лишили выпускного, и тех крох уважения, что он успел отвоевать за несколько лет школьных стычек.

В день, когда мать забрала документы, Оливер, пребывая, практически, в истерике, выскочил из кабинета директора, на улицу, под проливной дождь и бежал, пока не обнаружил себя в самом дальнем углу школьной спортивной площадки, у забора, за которым начинался лес. Там, на сдвижных лавочках, он обессиленно присел. Уткнув лицо в ладони, он плакал, может первый раз в жизни.

«Мне очень жаль, что даже у тебя жизнь дерьмо, парень», услышал он тогда девчоночий, почти детский голос. В нем было столько боли и безысходности, что Оливер ужаснулся. Он посмотрел на девочку-подростка. Хрупкая, какая-то замученная. Она сидела рядом на лавке в каких-то не по погоде коротких шортиках и таком же неуместном топе. Слишком ярком, летнем и промокшем. Чувствовался сильный аромат духов, хотя и почти смытый холодным дождем. Вся она была какая-то неправильная. «Ты меня знаешь?», стыдясь слез, спросил Оливер. Она взглянула на него – насмешливо, немного зло и, в то же время, словно отстраненно. «Тебя все знают, идиот...» Это была Бернис. Оливер отдал ей свою куртку, и они проговорили до ночи.

Так сталось, что обычный, в принципе, жест – предложить куртку другому человеку, мокнущему под дождем, для Оливера стал первым в своем роде. Впервые за 17 лет своей жизни он о ком-то позаботился, и в тот год, последний год до совершеннолетия, Оливер и Бернис стали друзьями. Ее одну не волновали деньги Оливера, его фамилия, его сумасшедшая «мать-со-шрамом». Порой Оливеру казалось, что он сам ее не очень волнует. И это было правдой. У Бернис были эти моменты, которые Оливер про себя называл затмениями. В такие дни она походила на человека, способного на все. Грант старался быть рядом с ней, хотя и не понимал нахрена ему это нужно. Она была на четыре года младше, из совершенно неприличной семьи, вроде, у нее были какой-то  мутный брат и алкоголик-отец. Но Оливер никогда не касался их. «Неприемлемая связь», как сказала бы мать.

Из «приемлемого» Оливер досдал по интернету экзамены, много занимался на тренажерах и подолгу не вылезал из кухонь Уэлгроув. Странным образом он обнаружил у себя интерес к готовке, и повар поместья, Кристоф, с удовольствием показывал Оливеру свои секреты. «Питание должно быть здоровым.»

В день своего восемнадцатилетия Оливер сбежал из Уэлгроув, сначала лесом, потом холмами, пока не вышел к Чилингтону, а оттуда на попутках, добрался до Плимута. Подальше от сильно сдавшей и озлобившейся матери со своими миллионами, прическами и тоннами пудры, подальше от Эксмута с отцом и его безразличием, подальше от убившего лучшие годы Холлсендса.

«Я всего добьюсь сам!»

Прибыв в Плимут и поскитавшись с неделю по хостелам, Оливер устроился работать официантом в ночном клубе «Селебрити», где его смазливую внешность и хорошо сложенную фигуру высоко оценили. Пожив какое-то время на диване в бухгалтерии клуба, он смог снять квартирку в том же квартале, в доле с барменом клуба Джейкобом.
Ночами Оливер работал, потом отсыпался, потом на учебу, в колледж. Вернее, не в сам колледж (на колледж у Оливера денег не было), а на курсы при нем. На поварские курсы. За год он получил там какой-никакой сертификат, дающий право готовить, обращаться с обеззараживающими и очищающими материалами, и подтверждающий ознакомление с правилами гигиены для мест общественного питания.

А вечером снова в клуб. «Селебрити», будучи определенно злачным местом, привлекал внимание посетителей со всего Плимута, да и соседних городов. Новые лица, старые лица, постепенно Оливер стал своим, он знал, как правильно подать напитки, отрекомендовать блюда, знал он и как сидят на нем брюки и расстёгнутая до живота рубашка. Работая с барменом в паре, Оливер быстро разобрался в тонкостях недоливов, разбавок и сокрытия чаевых от администратора. И порой, возвращаясь под утро в их с Джейкобом квартирку, они оба могли похлопать себя по туго набитым карманам.

Не забрасывал Оливер и спорт. Однажды притащил домой велотренажер и гантели, прикрутил к стене турник. Выпивка и сигареты так и не прельстили его, хотя он спокойно относился к выпивающим, а запах табака ему даже нравился, но здоровье портить он не хотел.

«Я всего добьюсь сам!»

Так прошло два года, но нельзя сказать, что Оливер был счастлив. То и дело, он возвращался мыслями к Холлсендсу, Уэлгроув и Бернис. Получив независимость от родителей, Оливер обнаружил, что такая жизнь ему не совсем по плечу. Нет, не плимутская грязь его смущала, и не заразные болезни, от которых то и дело страдали то те, то другие знакомые. Даже Джейкоба не обошла стороной какая-то чахотка, хотя крепко сбитый парень с, кажется, белорусскими корнями, всегда был здоровее многих. Не пугала Оливера и бедность – с трудом, но денег ему хватало на жизнь, учебу, а, порой, и на развлечения. Оливеру было не по себе от … его собственной обычности. В Плимуте он стал одним из тысяч. Тогда как в Холлсендсе он был таким одним.

«Тебя все знают, идиот...»

Нет, Оливеру не хотелось опять этой славы золотого мальчика из «дома на холме», ему не хотелось ничего, что связывало бы его с родителями и их владением. Однако же, Оливеру досаждало, что он был не самым образованным, на самым красивым, не самым сильным, не самым загадочным, не самым… В Плимуте было полно таких как он. Особенно в районе, прилегающем к «Селебрити». И молодой Грант все чаще думал о возвращении в родной городок. Хах, Оливер был уверен, что даже его завалящий по местным меркам сертификат повара, вызвал бы в Холлсендсе ажитацию и любая забегаловка отхватила бы его с потрохами.

Было и еще что-то. Оливер про себя назвал это зовом. Странный, почти болезненный интерес ко всему, что происходит в Холлсендсе, дыре, породившей его. Раз в месяц он хотя бы парой слов перекидывался с Бернис, поваром поместья Кристофом (которому было строго запрещено говорить родне об Оливере) и парой-тройкой других знакомых из Холлсендса. Сайт местной газетенки был установлен как стартовая страница на браузере Оливера, а последние события в Аптауне и Даунтауне серьезно беспокоили его.

«Какого хрена?!» - эта фраза, пожалуй, чаще всего звучала в голове Оливера, когда он читал новости из Холлсендса. Смерть Кэти и ее обстоятельства, конечно же, стали одной из последних капель, подтолкнувших Оливера Гранта к возвращению.
А последней каплей стал уход Джейкоба после почти полугодового недомогания.

Плимут опротивел Оливеру. После похорон друга он через интернет за неделю нашел работу помощника шеф-повара в «Гарпии», так же удаленно договорился о съеме квартирки в Даунтауне и перечислил залог, рассчитался с «Селебрити» и на первом же автобусе укатил в Холлсендс.

Никому не сказав о своем прибытии, Оливер Грант не заезжал в Уэлгроув, и даже в Аптаун. Он сразу приехал в Даунтаун, взял у хозяина ключи от квартиры и, зайдя в нее, упал на кровать и проспал два дня, мешая в кошмарах тоску по Джейкобу с затемневшим впереди образом надвигающейся беды. До выхода на работу оставалось еще несколько дней, и Оливеру предстояло навестить пару знакомых.

● Характер:
Оливер заносчив, горд и высокомерен. Он знает, что умнее, красивее и сильнее многих. Знает, какое влияние это оказывает на окружающих. Подсознательно он ожидает от всех восхищения, но, получив его, моментально теряет интерес. Наверное, его могут заинтересовать только те, то как бы не замечает его превосходящих качеств.

Оливер не считает себя обязанным кому-то помогать. Он не добр, не отзывчив, иногда чудовищно безразличен к чужому горю. В то же время, он несет в себе какое-то надменное чувство справедливости. Он отличает добро от зла и порицает плохих людей. Ханжа.

Оливер «знает, как лучше». Будучи безразличным по большей части, иногда он снисходит до совета особо близким людям, если они запутались или попали в неприятности. Если «одариваемый» советом человек начинает показывать признаки несогласия, Оливер мгновенно теряет интерес. «Его совет нужно заслужить, и не разбрасываться.» Хотя, нужно отметить, советы его зачастую вполне толковые.

Оливер влюбчив. Его это бесит, но он легко влюбляется во взгляд, наклон головы, жест руки, позу или выбор коктейля. Влюбленность вызывает желание. Хотя, зачастую, желание возникает и без всяких чувств. Оливер молод и сексуально гиперактивен. С другой стороны, общее пренебрежение к людям, скорее, не даст ему сил завязывать отношения, он лучше предпочтет ненакладно передернуть перед сном.

Любовь Оливера тяжела. Не влюбленность, а любовь. Если он любит, то постепенно отсекает все контакты пары от внешнего мира, зацикливает все на себе, считает, что их двоих вполне достаточно. Любовь крепкая, действенная, надежная, но душная.

Дружить не умеет. Лень. Самый близкий друг - это смс раз в месяц. Пожалуйста, не чаще. Равного найти сложно, заискивающих не любит. Редкие исключения есть, но они лишь подтверждают правило.

Самодостаточен. Оливеру не бывает скучно наедине с собой. Наоборот, необходимость общения с кем-то его угнетает.

● Факты о персонаже:
Ничего не знает о спарках, ведьмах и прочей мистике, так как провел последние годы в изоляции родового поместья и за пределами Холлсендса.

Ненавидит родителей и все, что связано с семьей.

Поддерживает отношения с поваром поместья Кристофом.

Дружит с Бернис Ренда, хотя и не понимает – почему.

Считает себя лучше остальных.

Стремится доказать себе и окружающим, что он все способен делать сам. От ребенка, забирающего у родителя ложку с воплем «яшам!» отличается щетиной, мышцами и потухшим взором.

Хорошо сложен, силен, занимается фитнесом. Готовит сам, не ест джанкфуд. Не пьет, не курит табак. Редко может покурить травы. Следит за здоровьем, кожей, зубами, волосами, ногтями, опрятностью одежды. Одержимость внешним видом у самого же вызывает раздражение, поскольку очень напоминает мать.

Драться не любит, но умеет.

Предпочитает прогулкам автомобиль, желательно тонированный.

Любит и умеет готовить, иногда часами смотрит ютьюб-каналы по готовке еды (пока гладит рубашки или крутит педали велотренажера), даже если прекрасно все знает сам об этом блюде. Кулинария – единственное занятие, способное увлечь Оливера с головой так, что он не замечает окружающее.

Помешан на запахах – кулинарных, телесных, парфюмированных, любых.

Хорошо плавает, быстро бегает, высоко прыгает.

Очень недурно стреляет из пистолета.

Плохо засыпает в тишине. Нуждается в бормотании телевизора, гудении стиральной машины или, на худой конец, храпе соседа, чтобы уснуть.

Не богат. Нет, теоретически, конечно, баснословно богат, но практически в кармане не бывает больше пяти сотен фунтов. Не умеет копить, излишки спускает на одежду и одеколон.

● Связь с игроком: ЛС, ICQ 245473972

● Пожелания: Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.