DEXTER HYCROFT
Декстер Хайкрофт

● Возраст и дата рождения: 19 июня 1987, 25 лет ● Место жительства, занятость: викарий церкви Аптауна ● Проклятый род: Хорнер ● Никнейм и емейл в чате: Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

● Биография:
Привет, я - Декс, и я... а хрен его знает, кто я. Кровь от крови Бристоля.

Прадед выставил мою мать за дверь, когда мне сравнялось восемь. Возможно, даже сказал, "Прости, парень, но я слишком стар для этого дерьма." С него бы сталось. Нет, он не был героем фильма, всего лишь древний доходяга, у которого больше не стало сил терпеть выходки внучки.

Это случилось в девяносто пятом, а годом позже старик и сам отправился к праотцам. Он многое вынес, этот мой прадед - мужик прошел обе войны, недельные рейсы в океан за треской, несколько неудачных отношений. Последняя дама, за которой ударял прадед, родила ему пацана. Старик был настроен серьезно и хотел для незаконнорожденного сына лучшей судьбы (тогда с ублюдками не церемонились), но через неделю, когда все было готово для нехитрой женитьбы, пришедшая в себя прабабка сбежала. Не хотела жить с рыбаком.

Ну что ж. А дальше, как в повторяющемся кошмаре. Сынок тот бастардный, стало быть, мой дед, рос раздолбаем, пьяницей и рано умер. А спустя месяц после его смерти прадед обнаружил на пороге корзинку с не менее бастардной внучкой, Лавандой Эшли, как гласила записка, торчащая там же, из-под грязного одеяла. Прадед как-то сказал, что корзинка была слишком хороша для чудовища, лежащего в ней.

Моя мать Лаванда почти добила бедного старика. Тот, надеявшись, на девочку, как на последнюю улыбку судьбы, баловал ее, терпел сколько было можно - раннее пристрастие к наркотикам, таскание за хиппи, беременность в пятнадцать, тупую, агрессивную упёртость в нежелании делать аборт. Но постоянные дебоши в состоянии перманентного делирия, попытки заставить пацана (ну меня, то есть) гонять за бутылкой, а за неудачу - избиение (ну а кто мне продаст в восемь-то?) заставили прадеда избавиться от нее. Не знаю уж, как, но в одно действительно прекрасное утро, несмотря на вечный дождь за окном, моя мать испарилась.

Я еще дергался с пару месяцев, слыша звонок в дверь или видя похожую фигуру на улице, но старик говорил, что она не вернется, и я поверил, успокоился. Тот последний год с прадедом перевернул мою коротенькую жизнь. Я почувствовал настоящую семью. Прадед заменил мне и мать и отца, о котором я ничего не знал. Помню, прадед пытался выяснить у матери - кто ее обрюхатил, но та лишь пьяно отшучивалась, что зачатие было непорочным. Странно, но эта ее пошлая шутка стала в каком-то смысле определяющей для моей судьбы.

Прадед умер, меня тут же забрали в приют. Дом, в котором мы жили - прадед снимал, а потому у меня не осталось ничего, кроме воспоминаний. Так началась моя самостоятельная жизнь.

Приют при aнгликанской школе Всех Святых в Смолридже, где я получил начальное образование, сильно окрашенное в церковные тона. Нет, вера была делом добровольным, и с понедельника по пятницу занятия не отличались от любой другой школы в Девоне. Но я всегда ждал воскресений. Мне нравилась служба, мне нравилась воскресная школа в храме после. Тихие, вкрадчивые, успокаивающие голоса преподобных, пустые высокие коридоры, гулкие, где и кашлянуть-то зазорно - эхо превращало даже шепот в пение. По воскресеньям можно было не возвращаться в приют до самого вечера, я сидел в боковом нефе церкви, слушал, как репетирует хор, как подстраивают орган. Мечтать стать частью этого - было бы слишком наглым, как мне казалось. Я лишь восторженно внимал.

И вообще, я был забитым и скромным малым. Думается, в обычном приюте из меня бы выбили все дерьмо, но под строгим присмотром облаченных в сутаны наставников Смолриджа, я рос в относительной безопасности.

А потом - сбыча мечт! В пятнадцать я пошел в семинарию. С рекомендацией директора приюта и местного священника я довольно легко поступил в Кремнер Холл в Дюрэме. Ну да, пришлось уехать на север и провести там почти семь лет. Но оно того стоило - я получил сан уже в двадцать два, чуть ли не самый молодой пресвитер на курсе. Знаю, гордыня - первый грех, но я горд этим и сейчас. Своего дома у меня по-прежнему не было - с девяти лет это всегда были общежития, так что я даже запаниковал, когда оказался один на один с городом без жилья и связей. Ну какие там связи у того, кто прожил в келье столько лет? Да, на Фейсбуке меня зафрендила пара епископов, но это не значило, что я мог бы им написать. Где они, и где я.

Вверив свою судьбу Всевышнему, я на накопленную стипендию снял комнату в Дюрэме и стал искать работу. Нет, конечно, епархия должна была меня назначить в какой-нибудь Богом забытый (прости, Господи) приход, но в наши дни, когда число церквей стремительно сокращается, назначения приходится ждать долго.

Я подрабатывал репетитором по английской литературе, итальянскому и французскому языкам. Утилизировал, так сказать, полученное образование. Ну а что, я всегда был смышлёным и усидчивым, людей я избегал, времени на зубрежку было полно. Потом, правда, меня заставили пройти курс риторики и ораторского мастерства - как-никак, мне придется вещать проповеди и вообще быть открытым к людям, но пока меня такая перспектива вгоняла в страх и уныние. Кроме репетиторства я получал какие-то копейки от переводов, но времени было, все-равно, слишком много. И я занялся волонтерством. Где бы вы думали? В АА. Словно бы мне мало было вечно обдолбанной матери. И там я встретил Робин.

Клянусь, ее родители знали, какой она вырастет, когда давали ей имя. Робин - малиновка - юркая, маленькая, словно отлитая из яшмы. Ее голос, звонкий, всегда с такими играющими, подбадривающими нотками, приходит ко мне по ночам, будит меня, звенит в моей голове.

"Неплохо!" удивленно говорила она, когда я нечаянно разбивал вазу или забывал открыть ей дверь кэба. Онa не была привередой, нет, скорее антонимом скуки. Внезапные сюрпризы, даже в смене поведения, были ее стилем, она привносила улыбку в самые пасмурные часы. В АА она тоже была волонтером - конечно, она помогала людям. С ее-то характером.

"Декс, перестань уже загонятся на счет своей матери, вон, посмотри на Тину, она синячит в холостую. Твоя мать, хотя бы, тебя сделала." И тут же, сменив голос с искреннего на недоверчивый, окинула меня взглядом и протянула "Хотя...". Она была веселой.

Mы сблизились, и я, влюбленный, уже мечтал о том, какая из нее получится прекрасная жена для священника. Современная, открытая, не избыточно красивая, а такая, в самый раз. Я долго не решался позвать ее замуж, не думал, что достоин ее, а так, смотрел, любил и ... восторженно внимал.

Довнимался и дотупил я до того, что однажды ночью, на Валентина, она встала голая с постели, все еще сомлевшая от секса, покопалась в сумке и, достав из нее коробочку, вновь уселась на меня. Пока я пытался понять - хватит ли у меня сил на очередной заход, она открыла подарок и положила мне на грудь.

"Декстер Аарон Хайкрофт, ты будешь моим мужем? Или мне, все-таки, согласиться на притязания Гарри?". Конечно, не было и речи, чтобы любвеобильный, но то и дело срывающийся клиент из АА получил мою Робин, поэтому я тут же ответил. "Гарри должен бросить пить, оставь его в покое. Так и быть, я понесу этот крест", закончил я и слегка толкнул ее тазом вверх. Я был счастлив.

Мы назначили свадьбу быстро, на конец июля - день трех царей. Выбор не случаен. Робин не очень-то разбиралась в вере, но с детства любила Рождество, а в особенности, историю про волхвов. В ее школе однажды делали постановку, но актеров-мальчиков не хватало, и она вызвалась помочь. Я до сих пор смеюсь, вспоминая фотку, где маленькая девочка, с закрашенным темным гримом личиком, с приклеенными усами и бородой, раскинула ручки в нелепом пафосном жесте. Со всем своим образованием, я так и не смог вычислить - была ли она Бальтазаром, Гаспаром или Мельхиором. Cама она не заморачивалсь, говорила, "А какая разница?" Но историю эту вспоминала с тихой уютной радостью.

На следующий день она поехалa в Лондон за новыми материалами для АА и не вернулась. Искалa полиция, искали друзья, руководство АА как-то даже подключило Скотленд Ярд, но безрезультатно. Короче, ни королевская конница, ни рать, не смогли вернуть мне Робин.

Горевал сильно. Oсобенно мучала неизвестность - что это было? Она погибла или сбежала? Если второе - то почему сразу после предложения пожениться? Совпадение? Или ее испугала перспектива жить именно со мной? Этими вопросами я мучим и по сей день, но теперь немного легче.

Господь услышал мои молитвы и не дал мне свихнуться, заняв меня делом. Я получил-таки распределение. С Рождества 2012-го я заступаю на должность викария в церкви Холлсэндса. Тамошний отец Годфри засобирался на покой и ему остался год-другой, чтобы передать дела замене. Вот я и буду его помощником, пока он не уйдет на пенсию, а потом, по идее, стану полноценным священником прихода.

Меня не удивило то, до какой степени это была дыра - в конце концов, все начинающие преподобные стартуют с вот таких вот мест. Хорошо, если удастся вытащить такой приход на уровень получше, тогда, может, заметит епископ и переведет в город покрупнее, заберет чиновником в епархию или отправит служить заграницу. Было бы круто, я никогда не был заграницей. С другой стороны, Холлсендс был в Девоне, а это почти дома, и там, на туманном юге не так холодно, как в Дюрэме. Надеюсь.

Приехал я в Холлс в первых числах Декабря. Поселился в апартаментах при церкви и начал изучать город. Как только мое назначение вступит в силу, Годфри представит меня мэру и руководителям благотворительных и волонтерских обществ. А пока я болтаюсь по улицам Аптауна и по вечерам составляю мои первые проповеди, ведь, по традиции, еще до ухода Годфри, я буду время от времени вести службы.

● Характер:
Сдержан, скромен, немного зажат, но работаю над этим.
Большe слушаю, нежели говорю. Не лезу с непрошенными советами.
Оставленный с детства без семьи привык к одиночеству и не ищу изменений. Странное исчезновение возлюбленной только укрепило меня в этом решении.
Добр в рамках социальных стандартов для священника. В остальном, скорее, осторожный на доброту выпускник приюта.
Лжи предпочитаю молчание.

● Факты о персонаже:
Легко нахожу общий язык с отребьем и уличными ребятами.
Искренне верю в Бога.
Тем не менее, религиозный догмат считаю необходимой условностью культа и соблюдаю его, хоть и исправно, но без фанатизма.
Не имею друзей. Тысяча с лишком контактов на Фейсбуке - не в счет. В основном там семинаристы, клирики и прихожане из Дюрэма, где я практиковался.
А, ну еще несколько членов АА.
Кстати, волонтерство в АА дало мне едва ли не больше в плане человеколюбия, чем семинария.
Скорее, я на стороне ангелов, но юность на дне Бристоля дает свободу для морального маневра.

● Связь с игроком: ЛС

● Пожелания: Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.